Но несколько моментов гонки в репортажном стиле описать могу.
И так,
выдержки из репортажа с 3 этапа чемпионата Омской области по внедорожному спорту или Тайга-трофи глазами одного экипажа:
До старта 5 минут.
Штурман пилоту:
- Полный привод включил?
Пилот:
- Да.
- Лебедку проверил?
-Да.
- Температура?
- Норм.
Пилот штурману:
- Куда едем? На Пихтовое или на Князевку?
Штурман второму штурману:
- Ты нормально?
- Да.
- Навигатор работает?
- Да.
_ Точки видишь?
Да.
Пилот штурману:
- Куда едем то?
Штурман себе:
- Корозащита ?
- Здесь.
Шаклы?
- Здесь.
- Фотик? Где фотик?
- Здесь.
Пилот штурману, повышая голос:
- В какую сторону стартуем?
Штурман себе:
- Быстрее бы уже старт, а то нервы не выдерживают.
Пилот штурману, срываясь:
- Да скажет мне кто-нибудь куда ехать?
Штурман (не вслух): «Хи-хи, не ты один нервничаешь»
12.00. Старт!
Машины рванули с места, разбираясь, кто направо, кто налево.
Штурман пилоту:
- На Князевку.
…
5 секунд – полет нормальный.
10 секунд – полет нормальный.
30 секунд – пилот:
- Нет полного привода!
У всех в головах кипятком одна мысль: КАК???
Пилот, останавливая машину:
- Тихо! Серега - под капот! Помнишь где трубки пневмопривода?
- Нет.
- Сдергивай пневмопривод! Меняй трубки местами!
- Сделал.
- Садись, поехали.
Уф, все работает.
Все случилось за какие-то секунды, а вспотели, от неожиданной неисправности, случившейся сразу после старта, как будто час бежали. Только пилот, сразу поняв неисправность, ехал, как ни в чем не бывало.
Этот выброс адреналина сразу переключил организм с предстартовой лихорадки в нормальную работу на дистанции.
…
Первая точка:
Штурман:
- 50 метров до точки, выпускай!
Пилот притормаживает, штурмана высыпаются из машины.
Бежим в сторону, где на навигаторе маячит флажок.
Перед нами проехала машина Проходимца. Но он почему-то взял левее… Так, странно, судя по позе штурмана Проходимца они берут точку, а у меня флажок в навигаторе метров на 30 правее… Проверяю – точка наша. Взяли. Штурмана – как указатели перед машиной к выходу из леса. Машина, выходя из леса с ускорением и объезжая слева болотинку, издает характерные щелчки… Граната… Да что такое! Еще вчера никаких намеков на неисправность не было!
Ладно, потом разберемся. По местам, поехали...
…
Вторая точка:
Прём в сторону Князевки. Точка слева. Остановились на дороге. Штурмана провалились в кусты, иногда мелькает белый шлем. Пыхтят в интерком, но команды не дают. Пилот нервничает, пытается помочь репликами вроде «ты туда не ходи, ты сюда ходи…», но штурман смотрит в навигатор и не реагирует на реплики пилота. Пилоту кажется, что штурмана копаются очень долго, еле бродят по кустам и камышам, да еще не там, где надо. С момента остановки машины прошло не больше двух минут, а для ждущего человека, который только что пытался развить максимальную скорость, и вынужден стоять, это вечность. Наконец в шлеме раздается долгожданное «нашел».
Точка стоит под обрывистым склоном, в заболоченой пойме мелкой речушки.
Пилот:
- Как едем?
Штурман:
-ХЗ.
Второй штурман:
- Проверю сверху.
Штурман:
- Проверю снизу.
Тишина и сопение…
Пилот:
-Как едем?
Штурман в интерком:
-Жди!
Про себя: «Как, как! Если бы я был за рулем, поехал бы сверху. Да, пришлось бы повисеть над точкой на лебедке мордой в небо. Но у тебя же, психологическая травма, блин! Ты же после того переворота на всех крутых склонах, где надо висеть на лебедке, истеришь или в обморок падаешь. Хорошо, что из машины на вису не выпрыгиваешь – высоты боишься.»
Пока мысль несется в голове, ноги несутся по болоту. Проехать можно.
В интерком:
- Поехали через болото. Лебеднемся разок – другой.
Пилот, с облегчением, от того, что не заставили лезть сверху, мчится в пойму через крапиву, кусты и камыши, распугивая лягушек…
Точку взяли аккуратно подъехав на лебедке.
Выехав на дорогу, попали правой стороной в глубокую промоину. Хорошенько погазовав, выбрались без дополнительных приспособлений. Хорошо, хоть граната щелкать перестала. В путь, следующая точка - Князевка!
…
До Князевки дошли без приключений. Основная тактика в глубоких колеях – газ в пол, не дать машине зависнуть на брюхе. Пока машина движется, колеса цепляются и тянут вперед.
Обратная дорога заняла меньше времени – шли по знакомым колеям, не боялись неожиданностей.
Выходим на следующее направление – дорога на Пихтовое.
Время 16 часов. Темп хороший.
В очередной раз начинается дождь. Не обращаем на него внимания. Пилот сосредоточен на дороге, штурмана на ориентировании.
Стоп. Точка справа. Колея. Проверяем. Наша. Заходим.
Штурмана на точку, готовятся к снимку, через несколько секунд машина будет рядом.
Но машина встает в кустах в низинке в пяти метрах от точки.
- Костя, что там?
- ХЗ, застрял.
- Да где там застрять то? – штурмана бегут к машине.
- Давай назад!
- Не идет!
- Да ты на заднем приводе!
- Нет, на полном.
- Это по приборам на полном, а в натуре на заднем!
- Ну-ка дерни гранату.
- Люфт!
- Писец переднему приводу.
- Может так надо? Может это не критичный люфт?
- Нет, так не надо.
Вот почему граната щелкать перестала…
…
Идем потихоньку на заднем приводе. Приноровились. Лебедкой пользуемся чаще, но дело движется. Дождь то начинает, то прекращается. Мы не замечаем его, но дорога заметно раскисает. Берем точку за точкой. Уже взяли 12 из 20.
Идет восьмой час гонки. Скоро стемнеет. Штурмана начинают выматываться. Заднеприводная машина требует больше внимания, четких команд и взаимодействия экипажа. А внимание экипажа притупляется и движения не такие быстрые. Устали. Но ничего, вроде немного осталось.
Заход на очередную точку. По счету 13-я.
Пилот замечает, что температура двигателя ползет вверх. Останавливаемся, доливаем охлаждающей жидкости. Берем точку.
Температура снова растет. Да еще напряжение в бортовой сети падает. Это хуже.
Останавливаемся, проверяем ремень – все в норме. Напряжение продолжает падать, перегрев не пропадает, да еще появился запах паленой резины.
Уставший пилот, не понимая, в чем дело, на взводе.
Вымотанные штурмана нервничают.
Пилот молча склонился над моторным отсеком
Штурман:
- Костя что делаем?
Молчание.
- Чем помочь?
-Молчание.
- Костя не молчи!
Пилот выплескивает поток идиоматических выражений из которых становится понятно, что он не уверен, что понимает, в чем дело.
Да, уж. Лучше бы молчал.
Снимаем ремень генератора, проверить не заклинил ли он. Нет, генератор в норме. Собираем все снова. Ситуация не поменялась.
Появились посторонние звуки из моторного отсека. Смотрим внимательно на генератор, ремни…
Ролик. Вот причина: ролик коленвала, приводящий в движение ремни всего навесного оборудования, развалился и у нас не работает генератор, помпа, гидроусилитель…
Ну хоть стало все понятно.
…
За плечами около 100 километров. До финиша 12 километров.
Движемся короткими перебежками – двигатель перегревается. 2-3 минуты двигаемся, столько же стоим, остываем. Стемнело, пришлось включить фары. Напряжение постепенно падает.
Впереди на дороге стоит машина. Подъезжаем: это сузуки. Экипажа нет. Машина в узком месте, на переезде через промоину, заваленную бревнами и ветками, стоит застрявшая, уткнувшись передом в подъем, задние колеса закопались.
Объехать ее негде: по бокам обрывы 1,5 метра глубиной. Вытянуть сузуку не сможем – лебедка на остатках электричества не потянет. Выковыривать вручную – долго, наша машина заглохнет, пока будем копать…
Принимаем решение: выкладываем рядом мост из траков по торчащим из-под застрявшей сузуки бревнам и веткам, добавив еще немного кустов. В притирочку к сузуки, с точностью до сантиметра, вручную перетягиваем машину через промоину. Это отнимает у нас минут 40 времени, немало сил и почти все остатки электричества…
Проехав еще около трех километров, влетев в глубокую промоину, наша машина заглохла.
Заглохла.
Тишина.
ТИШИНА.
Нет, звуков в таежном лесу много: шум дождя, шелест листвы, писк комаров… Но в момент, когда машина издала последний звук, вдруг стало понятно, что мы слышали только шум работы двигателя. Пока двигатель работал, мы могли двигаться и у нас были шансы. Других звуков не существовало. Другие звуки не были для нас звуками надежды и мозг их не воспринимал.
ТИШИНА.
…
Решение пришло тут же.
Навигатор показал до лагеря 5,88 км. В лагере есть запасной аккумулятор. Пока два члена экипажа вытаскивают машину из промоины и готовят к дальнейшему движению, третий пулей мчится за аккумулятором в лагерь.
Пуля со смещенным центром тяжести в виде аккумулятора, петляя между колей и иногда кувыркаясь в темноте, обернулась за 3 часа.
Устанавливаем аккумулятор на место, затягиваем клеммы, поворот ключа…
Двигатель заработал, машина ожила.
В путь!
Идет четырнадцатый час гонки. Но двигатель работает, машина движется и это придает сил команде. Вот до финиша уже 5 километров… Преодолеваем еще пару засад, до финиша 4,5 километра… Ходом пролетаем еще колею, еще… Осталось 4 километра. Едем. Едем! Не чувствуем дождя, усталости, комаров, все чувства сосредоточены на движении к финишу.
Очередная глубокая лужа, разгон, машина падает в колею, сзади раздается громкий щелчок, скрежет и машина останавливается намертво.
Мысль взрывается в мозгу: «Редуктор!»
Нет! Не может быть! Не должно быть такого!
Мы же почти доехали!
Сразу стало жарко, мозг как будто раскалился. В нем еще живет стремление к финишу и уже есть четкое знание, что развалившийся задний редуктор – это приговор…
…
Еще полтора часа наши возбуждённые выплеском адреналина организмы тянули машину лебедкой. Действие адреналина прошло, мозг, посчитав среднюю скорость движения на лебедке, понимал, что таким способом к финишу до конца контрольного времени мы не успеем, а тело все еще пыталось продвинуть машину ближе к заветной черте…
Мы не разговаривали друг с другом, а только давали команды и односложно отвечали на них.
Семнадцатый час гонки. В какой-то момент, кто-то спросил: «Ну что, всё?»
Молча покидали в рюкзак какие-то вещи, и, оставив машину на краю дороги, пошли пешком в сторону финиша. До него оставалось каких-то 3 километра.
